А я вот не был на войне, пришлось потом родиться…

Как поётся в известной песне: «А я вот не был на войне, пришлось потом родиться, но знаю, что у нас в семье…», осталась маленькая чёрно — белая карточка, на которой в последнем ряду стоят мои родители — Мария Алексеевна и Яков Константинович, а перед ними ряды ребятишек, остриженных под ноль. Сироты Великой Отечественной войны. Воспитанники Свищёвского детского дома Ртищевского района Саратовской области.

Отец был директором детского дома, мать воспитателем. Отец не воевал, спасла юношеская инвалидность, хотя в горячке сорок первого года и был мобилизован, но из — за парализованной правой руки его вскоре комиссовали, они с мамой были скромными тружениками тыла, учителями, воспитателями.

Где теперь эти ребята, дети войны? Пройдут ли они в колонне «Бессмертного полка», сохранились ли у них снимки отцов и матерей? Не знаю. Тогда, в детстве я почему — то не расспрашивала родителей о них. 

У меня были мама и папа, старший брат, я родилась много позже, далеко от Свищёвки. Я страшно любила рыться в старых фотографиях семьи. И среди пачки чёрно — белых снимков выскальзывала пожелтевшая цветная почтовая открытка: на зелёном фоне белая роза с кракелюром. Адресована она была на девичью фамилию матери, а текст сухой, телеграфный; «Привет из Кистендея. Завтра еду в…» И неразборчивая подпись. Кто это был? На вопросы мама не отвечала, отмахивалась, но открытку хранила. Кто это писал? Как можно писать так сурово, чёрство. И кому? Девушке?! Через много лет тётка ревниво вспоминала, что у мамы был лётчик. Может быть, эта открытка с сухим текстом и была его весточкой? И выжил ли тот угрюмый лётчик в той страшной войне?

 

Ещё одна фотография молодого солдата в гимнастёрке с сияющими пуговицами, в фуражке. Надпись на обороте стёрта временем, едва проступает дата, это мой двоюродный брат Владимир. Он и его сестра Вера дождались отца с фронта. Иван Константинович был санинструктором (фото не сохранилось в нашем семейном архиве).Его фото нет в нашей семье, надеюсь, что сохранилась у его внука.

Жизнь развела нас, увы, живём в разных городах, не общаемся, только печальные даты ухода родни порой соединяют нас да девятое мая заставляет достать фотоальбом и вновь рассказывать детям и внукам о тех, кто воевал и работал для Великой Победы, выпить за помин души, а потом спеть любимую песню деда «Враги сожгли родную хату» и который раз попытаться изо всех сил удержать слёзы и всё — таки расплакаться над последними словами: